Вот эта его простецкая внешность, она людей дезинформировала, хотя при этом Бурков был очень начитанный, умный и образованнейший человек. Хороший, мудрый и талантливый. О нем очень трудно говорить, лучше рассказывать какие-нибудь истории. Вот, например, замечательная история, как он попал в Москву. Был такой Борис Александрович Львов-Анохин, очень хороший режиссер. Он был главным режиссером Театра Станиславского, и в Малом театре ставил спектакли, и в Театре Советской Армии, в «Современнике», в Новом драматическом театре. Он был в какой-то поездке, в Кемерове, по-моему, и там, в местном театре, он увидел молодого актера, который ему очень понравился. И он его пригласил в Москву, играть в Театре Станиславского, в том, который на Тверской.  И там он поставил какой-то спектакль, где Бурков должен был играть главную роль. А накануне премьеры к Буркову приехал какой-то дружбан, свой, из Кемерова. Ну, это событие надо было отметить. Отмечали так, что он не вспомнил, что у него премьера. Когда через день Бурков пришел в театр, оказалось, что он уволен. И что ему делать? Жить негде, зарплата сторублевая, но и ее теперь нет, все – уволен. Но Анохину было жалко терять такого артиста. И он его пригласил на три месяца, как бы на испытательный срок: если ты за эти три месяца ни разу не сорвешься, мы тебя снова возьмем в штат. Ну, Жора его поблагодарил, обрадовался, все так замечательно, а уходя, вдруг понял: а где же я жить-то буду, мне ж зарплату надо получать. Анохин у него спрашивает: «А сколько ты получаешь?» «Сто рублей!» – с гордостью говорит он. «Ну, хорошо, приходи ко мне в день зарплаты, я тебе буду платить сто рублей». Прошел месяц. Бурков приходит к Львову-Анохину. Тот: «Чего тебе?». Он забыл, естественно. Бурков мнется, краснеет: «Ну, вот вы обещали в день зарплаты…». «А, да-да-да». Дает ему сто рублей, тоже краснеет. Жора уходит. Так продолжалось три месяца. И потом его уже восстановили в театре, и все уже было хорошо. И Жора рассказывал, что это было лучшее время в его жизни, потому что с него не вычитали никаких налогов. Вот это история, которая рассказывает не только о Жоре, но и о Львове-Анохине, стоит и его вспомнить, какой был замечательный, благородный человек.