Следователя Николая Сергеевича Мячикова (Юрий Никулин) хотят отправить на пенсию. Федяев (Георгий Бурков), начальник Мячикова, мотивирует это тем, что за последние два месяца тот не раскрыл ни одного преступления, хотя на самом деле причина в другом: «сверху» поступило указание освободить место следователя для блатного преемника (Андрей Миронов). В это же время собирается на пенсию и друг Мячикова — инженер Валентин Петрович Воробьёв (Евгений Евстигнеев). Однако на прощальном собрании, тронутый речами коллег, Валентин Петрович вдруг принимает решение остаться на работе. Не желая увольнения друга, Воробьёв предлагает организовать «преступление века»...
Цитаты:
— А почему вы пришли? — Валентин Петрович заболел. — Слава Богу! То есть я хотела сказать — что с ним?
— А вы мне что дарили? — Я дарил приказ министра. — Ну, это не страшно. Не все приказы выполняются.
— А дело о пересортице раков?! Я лично, сантиметром, перемерил двенадцать тысяч восемьсот двадцать штук! — Это был титанический труд. Вот на нём-то вы и надорвались.
— За мной в туалет. — Хоть мне и страшно, но я не хочу.
— Закурить не найдётся? — Я некурящий! — Ах, ты ещё и некурящий?!
— Как ты, Коля? Что у тебя болит? — Совесть. — Возьми валидол и положи его под язык.
— Как я найду эти деньги? — Балда! Я же тебе их сам отдам!
— Какая у больного температура? — Человек без сознания! Вы хотите, чтоб я мерил ему температуру? — На что он жалуется? — Он уже ни на что не жалуется!
— Какие вы все, старички, неугомонные! Натерпелся я от вашего брата. — А у меня нет брата.
— Коля, ты в какой кабине? — Мы здесь. — Кто мы? — Я и «молодой человек». Ты разве забыл? Мы же украли с тобой картину.
— Кстати, вашей жене не нужны голландские сапоги на меху? — Из тех, что украли? — Нет, из тех, что ещё не успели.
— Лучше сюда посмотри. Какое чудо! — Да что ты в ней нашёл? Она такая здоровенная!
— Мы тебя перекрасим. — В негра? — Не целиком, только волосы.
— Ограбили обувной магазин. Украли столько сапог, что хватило бы на женский кавалерийский полк. — А что, разве теперь женщины служат в кавалерии? — Извините, я забыл, что чувство юмора — не ваша стихия. — Извините, я не подумал, что вы пошутили.
— Петя, дай мне твой пистолет. — Он не заряжен, Николай Сергеевич. — Это даже хорошо, а то вдруг выстрелит. — Опасный преступник? — Чрезвычайно.
— Простите, а вы не боитесь, что кто-нибудь украдёт эти маленькие статуэтки? — Одну уже украли. Но теперь с этим покончено. Теперь все статуи приморожены к постаментам. — То есть как приморожены? — Очень просто: сжатым воздухом!
— У меня же оружие! Я же вынуждена буду стрелять! — А ты промахнись!
— Унести самого Рембрандта… — Чтобы никто не заметил… — Наглая клевета на наш музей!
— Что это у вас с рукой? — Ерунда, бандитская пуля.
— Я ни на что не гожусь. Я зря получаю зарплату. — Не ты один. — От этого мне не легче.
— Я пойду помогу Маше по хозяйству. — Я всегда говорил, что ты баба.
Граждане, пропустите нас вперёд! У него в руках картина из музея, а это народное достояние!
И учти, что я плачу за обед первый и последний раз. В тюрьме всегда сидят бесплатно!
Как известно, кошмары бывают цветные и чёрно-белые.
Я пришел вам сделать предложение впрок!
В старости угрызения совести мучают даже негодяев, они совершают добрые поступки, как бы замаливая грехи. А мы с тобой жили честно — и давай, Коля, помрём честно.
Вообще-то это неправильно, что пенсию дают в старости. По-настоящему её надо давать от 18 до 35 лет. Лучший возраст. В эти годы и работать-то грех, надо заниматься только личной жизнью. А потом уж можно и на службу ходить. Всё равно от жизни никакого толку.
Вы его обязаны взять живым… но сами можете умереть.
Когда человек говорит правду, ему почему-то не верят.
Люди делятся на тех, кто доживает до пенсии… и на остальных. Пенсионером называется человек, которому платят за то, чтобы он не работал. Старость надо уважать как своё недалёкое будущее, ведь каждый, если повезёт, станет стариком.
Мы не будем опускаться до анонимок! И потом, ты прекрасно знаешь: у нас никто не верит анонимкам!
Не Рембра́ндт, а Ре́мбрандт.
Николай Сергеевич, остановитесь! В вашем возрасте нельзя столько бегать!
Ну, дедушка, я тебе это запомню!
По заведённому порядку раз в год всем инкассаторам устраивали переэкзаменовку по стрельбе. Если стрелок не выбивал норму или вовсе не попадал в мишень, то его… всё равно оставляли на работе.
Подсудимый — честный человек! Он святой… почти…
После реставрации лучше стало!
Преступление века на улице не валяется. Его надо организовать. Но для того, чтобы раскрыть его мог именно ты, организовать его должен именно я.
Ротозеи! Искусствоведы зачуханные!
Ты — моя правая рука, а сегодня её у меня безжалостно отрубают!
Ты что же, всю жизнь общался с преступниками и так ничему у них не научился?!
Это на Западе крадут картины. А у нас же бессмысленно. У нас — Господи! — кому их продать-то?
