Безусловно, каждый из режиссеров пошел своим путем, но в обеих картинах молодежь предстала неким монструозным образованием, которое готово было пожрать все вокруг себя. Отчасти, так оно и было (во всяком случае, события 90-х годов это подтвердили), в то же время и зрители, и кинокритики единодушно вывели новый жанр для подобных фильмов – «чернуха». В последующие два-три года, оставшихся до развала Союза, он буквально захлестнет кинопрокат, бесконечной чередой «аварий», «ментов» и тотальным отображением всей той разрухи, которая царила в умах и сердцах населения последней Империи.

Два этих фильма стали такой вехой эпохи, каковой за десять лет до того стала шедевральная михалковская «Неоконченная пьеса для механического пианино». Насколько метания чеховских героев отразили всю болотистую атмосферу конца 70-х, настолько радикальные манифесты «требовавших перемен» выразили тот вскрывшийся общественный гнойник, который прорвало при позднем Горбачеве. Сам факт предельно достоверного отображения действительности в «Маленькой Вере» (право же, порой камера кажется документально фиксирующей происходящее, как в фильмах Германа) и «Дорогой Елене Сергеевне» вызвал тот шквал критики и одновременной безумной популярности, которые принесли этим картинам первые строчки в зрительских рейтингах.

Увы, но зритель оказался не готов к тому, что с ними заговорили столь откровенным языком, поэтому весьма обидным итогом стало то, что, например, в «Маленькой Вере» страна узрела лишь намек на «секс-революцию». И это при том, что реально откровенных эпизодов в фильме почти нет, особенно сравнивая с тем, что сегодня заполонило экраны наших «зомбоящиков». Тем не менее, большинство зрителей и сегодня вспоминает лишь участки тела актрисы Негоды, а не ту пронзительную тоску и уныние, которые заполняют собой пространство каждого кадра.

Четверть века, смена нескольких поколений, распад Союза, развал всех республиканских экономик, изменение общественного мышления и сознания не могли не отразиться на общественном сознании. Но с другой стороны, люди все равно остаются теми же. Никто не отменил проблем «отцов и детей», никто не смог решать проблему социально неравных браков. Попытки породнить «город» и «деревню», вне зависимости от того, стоит на дворе 1988 или 2013, так же оканчиваются неудачей, а тема социального пьянства, на мой взгляд, сегодня стоит значительно острее, чем 25 лет назад. Правда, говоря о фильме «Дорогая Елена Сергеевна», стоит признать, что главный конфликт фильма (напомню – школьники пришли домой к своей принципиальной учительнице, чтобы забрать у нее ключи от сейфа и подменить ошибочные экзаменационные работы правильными вариантами) сегодня уже невозможен, все решается гораздо проще, да и идеальных педагогов такого уровня, как сыграла Неелова, почти уже не осталось.

Повзрослевшие бунтари-герои двух вышеназванных фильмов вполне могли бы стать сегодня успешными предпринимателями, моделями, респектабельными банкирами и юристами. Впрочем, нельзя исключить, что часть из них в лихие 90-е просто сгинула бы в небытие. Протест и бунтарство тогдашних неформалов всех мастей и рабочей молодежи отнюдь не помешало (а скорее даже помогло) другой, значительно более тихой и напористой прослойке молодых комсомольских приспособленцев тихой сапой разделить наиболее лакомые куски экономического пирога загибающегося Союза и, тихо посмеиваясь над бушующей молодежью, зарабатывать свои первые миллионы долларов.

Увы, символическая смерть отца главной героини «Маленькой Веры», как учительницы в «Елене Сергеевне», стала прообразом не только смерти надежд и чаяний «шестидесятников», но и гибели целой страны, которая уже не могла тащить тот воз лицемерия и лжи, который скопился за 70 с лишним лет. Нам же, спустя 22 года, прошедших от жарких августовских дней девяносто первого, остается лишь предаться ностальгическим воспоминаниям о том времени, когда трава была зеленее, небо голубее, а в колбасе еще водилось настоящее мясо...