Эльдар Александрович про эти страсти знал не понаслышке — сам стал их свидетелем, когда вступил в гаражно-строительный кооператив, пришел однажды на собрание и вернулся домой буквально оглушенный. «Среди присутствующих было много моих знакомых, которых я считал порядочными, — вспоминал он. — Но там я увидел сборище людей, лишенных совести, забывших о справедливости, людей равнодушных и трусливых. Как будто вдруг спали маски благопристойности, обнажив уродливость лиц». Однако ж и он повел себя тогда не лучшим образом — не заступился за обиженных, но сам с собой за то рассчитался довольно сурово: вывел в лице профессора Смирновского (в фильме его сыграл Леонид Марков), который отмолчался, боясь, как бы самому не пострадать. Правда, к концу фильма в нем заговорила совесть… (Кстати, как и у Смирновского, дочь Рязанова тоже окончила филфак МГУ, и машина у нее тоже была.) И уж окончательно наказал себя Рязанов за трусливое молчание в образе «счастливого нашего» тем, что проспал весь сыр-бор на чучеле бегемота — за это ему и достается в финале роковой билетик с крестиком.

Сценарий они писали вместе с Эмилем Брагинским. Им-то делить было нечего, условия тандем обозначил для себя с самого начала: в титрах стоять по алфавиту, гонорар поровну, а работать поочередно — день в доме у одного, день у другого. А еще соавторы приняли «правило вето»: если одному что-то не нравится, то второй в позу не становится, а спокойно вычеркивает рожденное в творческих муках. Потому и просуществовал их союз больше четверти века. Про заседание кооператива Рязанов рассказал Брагинскому на следующее же утро. Особого удивления он своим рассказом не вызвал; Брагинский состоял в правлении жилищного кооператива и сам мог много чего вспомнить насчет его деятельности. Так что решено было немедленно писать сценарий.

Они, конечно, понимали, что рождается у них, как тогда говорили, «непроходняк» — густой замес из тех острейших проблем, про которые все знали, но обсуждали только у себя на кухне. Тут и дефицит, на котором наживаются те, кто на нем «сидит», и привилегии для немногих избранных, и бесправие простых людей, и гнусная покорность «молчаливого большинства», и униженность ветеранов-фронтовиков. Словом, получается модель советского общества, и очень даже неприглядная. Чтобы фильм включили в производственный план, сначала надо было утвердить в Госкино сценарий. Соавторы предусмотрительно не все острые реплики в него вставили, да и кое-что потом родилось прямо на съемочной площадке, но все равно редакторы и начальники читали его с пристрастием, обращая внимание не только на диалоги, но и на пояснительный текст. А в нем была, к примеру, такая ремарка: «Аникеева (ее потом сыграла Ия Саввина) — заместитель председателя. Тот самый заместитель, который на самом деле главнее председателя. То, что называют «серый кардинал». Надо сказать, что никакого особого подтекста в это определение авторы не вкладывали. Им даже в голову не пришло, что «серым кардиналом» называли тогда всемогущего идеолога партии Михаила Суслова. Но ушлые цензоры моментально среагировали и велели ремарку убрать. Соавторы без всякой душевной боли ее сняли, она ровным счетом ничего не меняла. Вообще многое из того, что «вычитывали» потом в фильме зрители и критики, вовсе не задумывалось авторами. К примеру, уж как только не трактовали «фауну», в антураже которой разворачивается действие! Говорили, что это образ страны, которая закоснела в своем развитии, что люди в ней омертвели и превратились в чучела, и наоборот, что животные больше похожи на людей… А сами-то Рязанов с Брагинским думали только про то, что скучное замкнутое пространство вроде конференц-зала или красного уголка ЖЭКа, где чаще всего подобные собрания проходили, уж больно уныло выглядит, надо бы как-то разнообразить интерьер — тут и припомнился зоомузей с его забавными чучелами, который в одном из павильонов «Мосфильма» превратился в НИИ охраны животных от окружающей среды.

Так вот, утвердить сценарий удалось, и Рязанов, уже как режиссер-постановщик, принялся сколачивать «коллектив пайщиков». Актеров он, как всегда, выбирал первостатейных, а они обычно под завязку заняты у себя в театре. Рязанов включил личное обаяние, дружеские связи и сам обошел всех худруков: за Светлану Немоляеву хлопотал у гневливого Андрея Гончарова, за Лию Ахеджакову — у строгой Галины Волчек, за Ию Саввину — у принципиального Олега Ефремова. Он подбирал актеров в соответствии с ролью, которую им придется играть, чтобы, как говорится, не «на сопротивление» работали, а по душе. Без Ахеджаковой, например, Рязанов вообще фильм не мыслил; именно на нее писалась роль матери-одиночки Малаевой, у которой такое чувство собственного достоинства обнаруживается, такое чувство справедливости, какие, как Рязанов хорошо знал, свойственны самой актрисе. В роли механика Фетисова они с Брагинским видели Георгия Буркова. Ведь только он мог так простодушно выпалить: «Я за машину родину продал!» — чтобы зритель, на секунду испытав шок, облегченно рассмеялся, услышав продолжение рассказа о родине. А так тонко, так достоверно сыграть безумие жены Гуськова, чтобы пайщики устыдились, а зрители прослезились, могла только Немоляева. Однако не всех удалось «отбить»: Александр Ширвиндт так и не смог вступить в этот «звездный кооператив». Зато когда съемки уже начались, Лия Ахеджакова подсказала, что в соседнем павильоне «Мосфильма» снимается Валентин Гафт. Он и занял место Ширвиндта, сыграв элегантного прохиндея Сидорина. Мало того — судьбу свою нашел! На съемках познакомился с Ольгой Остроумовой (она дочку профессора изображала), и встреча не прошла бесследно. Правда, тогда оба состояли в законном браке, но в 1996 году поженились.

Рязанов клялся худрукам, что ненадолго «одалживает» театральных звезд, всего на полтора месяца. И слово свое сдержал. Редкий случай в кинематографе — снимали «Гараж» в хронологическом порядке, от начала к концу, будто пьесу в театре играли. Только очень длинную — в 24 съемочных дня. Для экономии времени снимали одновременно с трех камер; актеры не знали, кто в данный момент окажется в фокусе, поэтому им приходилось всегда быть начеку и из ролей не выходить. Так что вскоре стали чувствовать себя одной семьей. Атмосфера царила дружеская, но дружба дружбой, а дисциплину Рязанов держать умеет. Чтобы артисты не расслаблялись, Рязанов объявил, что будет отбирать лучшие кадры, а кому не хочется лишний раз засветиться на крупном плане! Кроме того, стращал тем, что, если кто выступит неудачно, реплику отберет и отдаст другому. Все знали, что это не пустые слова, Рязанов вправду мог наказать: живой пример был перед глазами. За пару лет до съемок «Гаража» Андрей Мягков неосторожно высказался насчет стихов, сочиненных Рязановым для песни в «Служебном романе», — «У природы нет плохой погоды». Рязанов свое авторство скрывал, выдал стихи за сочинение английского поэта-классика Уильяма Блейка. Всем они понравились, и только Мягков отозвался уклончиво — мол, можно бы и поизящнее что-нибудь отыскать. В результате в «Гараже» лишился голоса — только в самом конце его герой получил возможность выкрикнуть свое слово. Ну а сам Мягков получил компенсацию за потерянный голос: на роль эффектной хамки — директорши рынка Кушаковой — Рязанов пригласил его жену Анастасию Вознесенскую; супруги очень не любят расставаться и рады были возможности работать на одной площадке.

Итак, на съемках все выкладывались по полной, но, конечно, случались и «нештатные ситуации», которые разрешались приступами режиссерского… бешенства. Лия Ахеджакова вспоминала: «Кто-то во время сцены Немоляевой, когда та по роли сходит с ума, разговаривал. А эта сцена не давалась в сценарии, и Рязанов очень волновался... А тут еще за декорацией голос — то громкий, то тихий, то шипящий, то хихикающий. Тогда Эльдар Александрович вдруг развернулся всей своей массой, сшиб декорацию и несколько фонарей, побежал и закричал такое нецензурное и непечатное!» А на следующий день он проснулся с температурой 41 градус — сам же больше других от своего «приступа бешенства» и пострадал. И не один раз такое случалось. Рязанов особенно не терпит, когда актеры во время съемок себе «позволяют», а ведь иной раз им ужас как хотелось снять напряжение. Однажды во время обеденного перерыва мужской состав «пайщиков» как-то уж слишком напозволялся. Увидев эту картину, Рязанов мгновенно завелся. У него в такие минуты сил прибавляется; он схватил за грудки подвернувшегося под руку Георгия Буркова, приподнял от пола и, не помня себя, стал что-то (опять, наверное, непечатное) орать ему в лицо. А наутро снова, конечно, 41.

И вот фильм закончен, остается последний рубеж — сдача в Госкино. Уверенности в том, что картину примут, у Рязанова и его команды не было никакой. Но свершилось чудо, иначе не скажешь. Накануне сдачи состоялся очередной Пленум ЦК КПСС, на котором генеральный секретарь товарищ Брежнев потребовал беспощадно критиковать общественные недостатки. И оказалось, что «Гараж» — боевой ответ советских кинематографистов на призыв партии. Так что отделались небольшой переозвучкой. Например, во фразе, которую произносит Марина: «Законным путем идти можно, дойти нельзя», вместо «нельзя» зазвучало более оптимистичное «трудно».

Итак, все тернии позади. Состоялась громкая премьера в Доме кино, получено разрешительное удостоверение на прокат. Но вот странная штука. Заметил Эльдар Александрович, что нет афиши «Гаража» на фасадах центральных кинотеатров. Фильм вроде идет, а рекламы не видать. Загадку объяснила директор одного из кинотеатров. «Обратите внимание, — сказала она, — ваш фильм не показывают там, где проходит правительственная трасса». Оказалось, что почти два десятка лет назад, проезжая мимо кинотеатра «Художественный», что на Арбате, тот самый «серый кардинал» Михаил Суслов увидел из своего черного бронированного «членовоза» афишу рязановской комедии «Человек ниоткуда», на которой был изображен Сергей Юрский в образе рыжего дикаря в меховых шортах. «Главный по идеологии» распорядился немедленно снять «безобразие» с фасада, а фильм с экрана. Вот и решили директора впредь не рисковать, обойтись без рекламы этой сатирической комедии. А на «Гараж» народ и так валом валил — в 1979 году его посмотрели 28,5 миллиона зрителей. И сейчас продолжают смотреть. Ведь какой самый верный признак успеха? Когда про героев фильма начинают рассказывать анекдоты, а на сам фильм делать пародии. Вот и «Гараж» сподобился получить пародию в популярной телепрограмме «Большая разница» — как бы эту советскую классику сняли Роберт Родригес и Квентин Тарантино. Эльдар Александрович посмотрел, посмеялся и «ремейк» одобрил.